Перевод: наука или искусство?

Такое определение дает Википедия, и, кажется, оно точно объясняет сущность этой так называемой науки. Особенно мне нравится в этом определении то, что перевод — «это интерпретация смысла текста», потому что, по моему мнению, эта фраза отражает истинную сложность перевода: с одной стороны, интерпретация или создание нового текста — для чего, в сущности, нужна определенная свобода мысли, с другой — необходимость придерживаться оригинала, что, как правило, сковывает вашу свободу. Сочетание потребности в свободе и необходимости быть близким к оригиналу рождает противоречивость, которая может превратить перевод в достаточно непростую, труднодостижимую задачу.

Если вы читаете эту статью, то вы, скорее всего, либо письменный, либо устный переводчик (задача последнего сложнее), и вы должны понимать эту классическую проблему, с которой постоянно сталкивается практически каждый переводчик: вам понятно содержание исходного текста, но вы не в состоянии найти эквивалент в вашем собственном языке; изменять содержание текста нельзя, таким образом, в итоге вы создаете текст, который звучит абсолютно неестественно на языке перевода. И что же прикажете делать мне как переводчику? Я должен придерживаться оригинала или попытаться придумать нечто, что будет звучать вполне органично на языке перевода?

Итак, с моей точки зрения, все зависит от того, какой перед вами текст. Юридический документ или патент необходимо переводить с точностью хирурга, в то время как коммерческие презентации, маркетинговые документы, а также художественные произведения должны выглядеть на языке перевода естественно. Однако последнее — задача придать переводу естественное звучание — требует определенного лингвистического мастерства, глубокого понимания языка и его процессов. Перевод вряд ли можно назвать наукой, это скорее внутренняя музыка языка, поток фраз, соединенных в текст, с точным набором терминологии.

Тем не менее кто-то по-прежнему считает, что перевод можно — и должно — рассматривать как точную науку. Они говорят, что главное — это профессиональные навыки и знания, а не тонкое восприятие или чувство языка, и что должным образом подготовленный и тренированный ум без труда сможет трансформировать один язык в другой — наподобие машины.

Такого рода антагонистические тенденции не имеют названия, однако всех переводчиков, которых я встречал с момента моего знакомства с переводческой деятельностью, можно разделить на две группы: это те, кто всегда переводит «с головой», концентрируясь на оригинале, и те, кто делает это с чувством, фокусируясь больше на языке перевода. Каждый переводчик однажды попадает в одну из этих категорий. Это касается и устных переводчиков. Являясь менеджером по проектам, я сталкивался перевода художественных текстов с китайского или японского языков на европейские).

И все же, хорош результат или не очень, процесс письменного и устного перевода, безусловно, отражает, насколько сложной может быть передача коммуникационного сообщения. И особенно если вы занимаетесь устным переводом, будучи человеком, который хочет облегчить общение и понимание между двумя другими людьми, у вас может возникнуть желание перевести также и то, чего сказано не было: скрытое значение слов или то, чего кто-то из говорящих не озвучил, например, из неуверенности. Без преувеличения утверждаю, что вы, как переводчик, можете влиять на судьбы наций*.

И все же, если вы сомневаетесь, помните: чувства — в сторону, главное — не отходить от оригинала.

*Хороший пример тому вы найдете в романе Хавьера Мариаса «Белое сердце» (A Heart So White). Прочтите его, если вам интересна литература о переводе и переводческой деятельности.

Ивай В. Амезтой