Язык и политика: Вавилон в Европе

Датчанин смеется последним. Это мудрое изречение, родившееся в стенах Европейского парламента, никоим образом не стоит расценивать как намек на отсутствие чувства юмора у жителей Дании. Оно появилось лишь как следствие особых сложностей, возникающих в ходе устного перевода на датский язык во время пленарных заседаний европейских делегатов. Если, например, греческий делегат решит разбавить свою речь юмором, то смысл шутки, переведенной в синхронном режиме, без искажений дойдет до слушателей, говорящих, скажем, на французском и английском языках. Что же касается датского переводчика, то ему ввиду недостаточно высокого уровня владения греческим придется прибегнуть сначала к услугам своего коллеги, переводящего на один из промежуточных языков, и лишь после этого передать сказанное на своем родном языке, чтобы соотечественники имели возможность посмеяться над шуткой, как и все окружающие.

Все мероприятия, проводимые в правительственных кругах ЕС: дебаты в Парламенте, бесчисленные конференции в Комиссии, заседания в Совете — сопровождаются услугами релейного перевода (посредством третьего языка). Правда, этот обстоятельный метод вряд ли обеспечивает полное понимание. Задержки во времени, возможность появления ошибки в процессе перевода в результате использования средств промежуточного языка, а также тот факт, что при подобном методе перевода утрачивается стилистический тон, в котором выдержана речь оратора, приводят к тому, что парламентские дебаты в Страсбурге и Брюсселе иногда достаточно скучны и монотонны.

«Мы должны как можно скорее найти оптимальный способ, который поможет нам улучшить эти "вавилонские" отношения, складывающиеся в правительственных кругах ЕС», — считает Герхард Вебер, директор Службы переводов при Европейском Верховном суде (EuGH) в Люксембурге. Его подчиненные, в том числе 230 квалифицированных юристов, каждый из которых владеет пятью-шестью иностранными языками, ежегодно переводят до 330 000 страниц текстов повышенной сложности. Они считаются самыми оперативными и лучшими переводчиками всего Евросоюза. Но даже несмотря на это, они не выполняют план как минимум на 140 000 страниц. Проблемы, связанные с недостатком персонала, приводят к непростительному промедлению. Оглашения приговоров откладываются на месяцы. Вот наглядный пример: приблизительно год назад в процессе вынесения судебного решения по делу так называемой «цементной картели» следовало перевести 23 380 страниц текста, содержащего показания задействованных лиц. Эту работу целый год выполняли 20 переводчиков.

Даже в случае расширения Европейского Союза всего на пять государств Герхард Вебер считает, что объем его годового задания удвоится. Чтобы справиться с этим, ему понадобится около 500 опытных переводчиков, владеющих такими языками, как эстонский или словенский, и в то же время имеющих юридическое образование. Но, к сожалению, сегодня таких специалистов очень мало.

Можно сказать, что Верховный суд ЕС сам породил данную проблему, когда провозгласил преимущество европейского права над национальным правом государств — членов ЕС. Многоязычие служит причиной возникновения разного рода юридических несоответствий, поскольку разные варианты трактовки одной и той же директивы порождают разные способы интерпретации закона. С другой стороны, считает Герхард Вебер, если тот или иной закон не будет изложен в одинаковой форме на каждом из официальных языков ЕС, то европейское право не будет действовать в государствах — членах ЕС. Поэтому нельзя оставлять без внимания юридический перевод правовых актов на официальные национальные языки.

Несмотря на это, реформирование в области стандартизации языка в ЕС неизбежно. Никто не понимает это лучше, чем европейские политики, которым регулярно приходится иметь дело с вавилонской башней, воздвигнутой в ЕС. Как же разобраться с этой путаницей? Ведь язык является важным фактором исполнения власти. Тот, кто может поддерживать дебаты на своем родном языке, как правило, имеет преимущество перед иностранными коллегами и не устает так быстро, как они. Не стоит забывать о том, что знание официального языка повышает престиж участника в глазах других присутствующих.

Сложившаяся ситуация побуждает многие Европейские институты к проявлению изобретательности, а также к присвоению латинскому языку статуса служебного языка. Возможно, это звучит неправдоподобно, но дело обстоит именно так. Например, в Финляндии все важные документы — на радость Ватикану — уже давно публикуются на латыни. Эта инициатива стала реакцией финнов на протест германского правительства против того, что в Совете министров ЕС немецкий язык находится в неравном положении с французским и английским.

Вообще данная проблема так или иначе затронула основные институты ЕС. В Комиссии и Совете министров французский, английский языки и в некоторой степени немецкий уже давно де-факто являются внутренними рабочими языками, что неизбежно порождает национальное тщеславие представителей соответственных государств. Правительство Германии, которое представляет крупную языковую группу численностью около 100 миллионов человек, чувствует себя ущемленным. Французское правительство, в свою очередь, отмечает тот факт, что английский язык постепенно вытесняет на второй план французский язык, являющийся одним из языков стран — основателей ЕС. А Испания, например, расценивает происходящее языковое регулирование как способ намеренно подчеркнуть различия между правительствами Северной и Южной Европы.

В конце концов свое мнение желают выразить и представители других европейских языков, не имеющих официального статуса на территории своего распространения. Так, каталонцы ратуют за то, чтобы каталанский язык также был причислен к официальным языкам ЕС.

Бумажные горы

Регламенты и интернациональные конвенции, директивные документы и тексты речей, финансовые планы и протоколы заседаний — нет документа, который не прошел бы через Службу переводов ЕС. Общая годовая производительность — свыше миллиона страниц. На немецкий язык чаще всего выполняются переводы с французского и английского. Немецкий язык опережает английский и французский по количеству переведенных страниц.

С 1998 года переводчики могут пользоваться программой, которая с помощью имеющейся базы сравнивает содержание исходных текстов с ранее переведенными и в случае достаточной схожести предлагает свой вариант перевода. Есть и другая поддержка: система автоматического перевода способна обрабатывать до 200 страниц в час. В течение нескольких минут система Systran предлагает «сырой» перевод, который затем необходимо «вручную» отредактировать, чтобы обеспечить приемлемое качество.

Michael FISCHER,  Газета Deutschland.  Данная статья опубликована [на сайте источника] с разрешения издательства Frankfurter Societäts-Druckerei GmbH.  Статья на немецком языке: http://www.sochorek.cz/archiv/artikel/uebersetzung/eu.htm